Суд времени. Сталин и Жуков

Я  видел  Жукова  на  премьере  балета  «Легенда  о  любви»  в  Большом  театре.  Он  был  в  штатском  с  четырьмя  золотыми  звездами  на  груди.  У  него  был  пронзительный  взгляд  победителя,  хотя  он  уже  был  лишен  всякой  власти.  
Жуков  при  Сталине  и  Жуков  после  Сталина - две  большие  разницы.  Впрочем  это  относится  ко  всем  нам.
Защищая Жукова в беседе с Симоновым, Сталин говорил так: «У Жукова есть недостатки, некоторые его свойства не любили на фронте, но надо сказать, что он воевал лучше Конева и не хуже Рокоссовского».  Сталин,  отвечая  Симонову, по большому счету, не кривил душой. Не мог же он сказать грубой правды, что Жуков воевал «не хуже Рокоссовского потому, что воевал под его, Сталина непосредственным руководством и при его исключительной поддержке». Тем  не  менее,  определенное  преувеличение  достоинств  Жукова  Сталиным,  с  одной  стороны,  а  затем  клевета  Хрущева  на  Сталина    возвели  Жукова  в  ранг  главного  победителя  в  Великой  Отечественной  войне  Советской  державы.  Именно такое  представление  о  роли  Жукова  в  войне  без обиняков опровергает в своих книгах очень  умный  и  честный  исследователь   Юрий Мухин,  который  утверждает, что Жуков исполнял роль генерал- адъютанта  при Сталине.  
Собственно говоря, ничего нового здесь нет, т. к.  представитель ставки на фронтах и заместитель  Верховного главнокомандующего  - официальный  статус Жукова во время войны, т. е. ему непосредственно никто не подчинялся.  Но  его  боялись,  потому  что  он   был  сталинским   фаворитом  и  был  беспощаден  к  своим.  И  таким  он  был  нужен  Сталину.   
Роль Жукова понятна, грандиозна, и с этой ролью он  полностью справился. Но  этого  недостаточно,  чтобы  приписывать  целиком  ему  победу  в  Великой  Отечественной  войне.  Жуков  только  участвовал  в  этой  победе.  В  ней  участвовали  и  другие  командиры  и  маршалы - как  Конев,  который  воевал  хуже  него,  как  Рокоссовский,  который  воевал  лучше  него.  
Самоотверженно  служил  делу  победы  доблестный  генерал  Ефремов,  погибший  по  вине  Жукова  (по  версии  Мухина),  которого  немцы  похоронили,   воздавая  ему  воинские  почести.  Вклад  в  победу  вносила  дипломатия  и  разведка,  военная  промышленность  и  пропаганда,  те  самые  политруки,  которые  первыми  поднимались  в  атаку  с  призывом  «За  Родину!  За  Сталина!».  
Всей  этой  тотальной войной  руководил  Сталин.
Мухин разъясняет, что Жуков в своих «Воспоминаниях и размышлениях» умалчивает о важных деталях (например, не указывает, что его блестящий доклад на Совещании руководящего состава Вооруженных Сил страны в декабре 1940 года, после чего его и сделали начальником Генштаба, был написан Баграмяном) и кое-что присочиняет (например, сцену размолвки со Сталиным перед снятием Жукова  с поста начальника Генштаба).
Жуков был нужен Сталину для войны, для той роли, которую он выполнял на фронтах. Сталин заблаговременно искал такого человека и нашел его в Жукове перед Халхин-Голом, безуспешно опробовал его в роли начальника Генштаба, а затем успешно использовал для управления фронтами. Жуков выполнял от имени Сталина ту роль, которую в Гражданскую войну выполнял Троцкий, когда «демон революции» носился на своем бронепоезде от одного фронта к другому, поправлял, помогал и карал.
Жукову бронепоезд был не нужен. Войска НКВД были всегда под рукой. Благодаря  им,   он  был  такой  же  дубинкой  Сталина,  как  Троцкий  был  дубинкой  Ленина. Точно  так же  он  был  нужен  Сталину  в  качестве  принимающего  парад  победы.  Здесь    Сталин  неоправданно   поднимает  Жукова  чуть ли  до  своего  уровня.  И  Сталин    прекрасно  понимал свой  перебор,  но  от  своей  линии  по  отношению  к  Жукову  не  отступился,  несмотря  на  тяжкие  грехи Георгия  Константиновича  после  победы.  Жуков  вульгарным  образом  зарвался.
Одиозным в этом плане представляется эссе «О Сталине», опубликованное от имени Жукова в 1989 году. Вот, что мы в нем читаем:
«Сталин при проведении крупнейших операций, когда они нам удавались, как-то старался отвести в тень их организаторов, лично же себя выставить на первое место… расчет был ясный. Сталин хотел завершить блистательную победу над врагом под своим личным командованием, т. е. повторить то, что сделал в 1813 г. Александр I, отстранив Кутузова от главного командования и приняв на себя верховное командование с тем, чтобы прогарцевать на белом коне при въезде в Париж во главе русских доблестных войск, разгромивших Наполеона».
Сталину бы эти заботы, тогда - в 1945 году.
Но, справедливости ради, надо сказать, что сам Жуков подобную чепуху никогда не публиковал (может быть, скучая на пенсии, и изливал подобные мысли на бумагу, но не публиковал).  Что бы не писал разжалованный Жуков о Сталине, и что бы не писали за него, как бы они с Хрущевым не поносили Сталина во времена их краткой дружбы в 1957 году (о чем с отвращением пишет адмирал Кузнецов, бывший, конечно, свидетелем того, как и тот, и другой униженно заискивали перед Сталиным), Георгий Константинович отдавал должное вождю. «Сталин нигде не сказал про меня ни одного плохого слова» - вырвалось у него на склоне лет.
Грехи Жукова проистекали из-за нехватки образования и культуры.  Неприятно о них читать. Но правда о войне нужна, т. к. война, особенно для такой континентальной державы  как наша  со столь уязвимыми границами,— слишком серьезное дело.
В то время - время безоговорочной военной диктатуры, такие люди  как Жуков, Берия, Хрущев Сталину были нужны. Они были неприятными, жестокими, неблагодарными людьми, но они были востребованы. Их боялись и ненавидели. Они сами боялись Сталина и тайно ненавидели его. Таковы волчьи законы жизни  угрожаемой  страны. «Закон суров, но он закон».
Роль главного  спасителя СССР и Европы от фашистского порабощения,  конечно, принадлежит Сталину. Упреки в адрес Сталина в том, что он установил свою личную диктатуру в СССР, необоснованны и продиктованы невежеством начетчиков от демократии. За такую диктатуру не упрекать, а благодарить надо Сталина. Тоталитарная организация власти в тотальной войне оптимальна, а порою единственно возможна.
Из  всех  фигур  нашей  истории  именно  Сталину  больше  всего  подходят  потрясающие  строки  Тютчева:
 
Кто  всю  ответственность,  весь  труд  и  бремя
Взял  на  себя  в  отчаянной  борьбе,
И  бедное  замученное  племя
Воздвигнув  к  жизни,  вынес  на себе?
Кто,  выбранный  для  всех  крамол  мишенью,
Стал  и  стоит,  спокоен,  невредим,
Назло  врагам,  их  лжи  и  озлобленью,
Назло,  увы,  и  пошлостям  родным?
 
Пошлость  это,  то,  что  мы  слышим  от  ученых  дураков  и  честолюбивых  бабенок  от  Сванидзе.  Они  уже  опустились  до  грубостей  и  издевательства  над  оппонентами.  Очевидно,  им  за  это  платят  и,  соответственно,  заказывают  музыку.  А  ложью  и  озлоблением  брызжет  каждое  их  слово.  Однако, статистическая  пошлость  голосующих  за  пятую  колонну  составляет  всего  6%  наших  телезрителей.   «Сбирается  с  силами  русский  народ  и  учится  быть  гражданином».
Самое  неприятное  в  истории  Жукова,  о  чем  был  вынужден  сказать  Кургинян,  защищая  правду,  это  его  корыстные  преступления.  Во  времена  ожесточенной  клеветы  на  Сталина,  когда  победа  в  войне  приписывалась  Жукову,  его  бы  оправдали  от  этих  позорных  обвинений,  если  бы  такое  было  возможно.  Но  это  было  невозможно,  и  поэтому  о  проступках  Жукова  и  его  блюдолизов  (в  том  числе  и  Гордова)  просто  перестали  говорить.  
И  Русланова,  и  ее  муж  Крюков  были  замешаны  в  грязных  преступлениях,  активно  занимаясь  спекуляциями  драгоценностями  даже  в  блокадном  Ленинграде.  И  Жуков  привечал  таких  людей.   
Эту  правду  Кургинян  отстаивал.  
Но  он  не  решился  сказать  самую  суровую  правду.  А  она  состоит  в  том,  что      главным  секретом  сталинского  успеха  были  сталинские  репрессии.  Власть  утверждается  двумя  вещами:  репрессиями  и  пропагандой.   И  Жуков  был  нужен  Сталину  для  этого,  для  осуществления  дисциплинарной  практики.  
В  своих  мемуарах  Жуков  пишет,  как  он  подсказывал  Сталину  эвакуировать  Киев  летом  1941-го  года.  Мухин  доказывает,  что  это  неправда.  И  действительно,  что  мог еще  не  командовавший  на  войне  Жуков  подсказать  Сталину,  который  был  фактически  комиссаром  при  Троцком  в  годы  гражданской  войны  и,  как  говорят  свидетели  тех  событий,  был  в  отличие  от  Троцкого  «до  самозабвения  решительным  и  отважным  человеком»?  Кто  мог  в  1941  году  лучше  Сталина  знать  беспощадные  законы  войны  и  революции?  
Я  слышал  разговор  в  поезде  между  молодым  и  пожилым  попутчиками.  Молодой  жаловался,  что  у  нас  все  прогнило,  и  говорил,  что  было  бы  хорошо,  чтобы  НАТО  двинуло  свои  войска  и  забрало  в  свои  руки  нашу  территорию,  после  чего  мы  заживем,  как  Европа.  Пожилой  сказал,  что  на  этот  случай  у  нас  есть  ракеты  «Тополь».  Молодой  рассмеялся, заявив,  что  те  полковники,  которым  прикажут  нажать  на  кнопки,  разбегутся  и  откажутся  выполнять  приказ.  Пожилой  опешил  и  задумался,  после  чего  неуверенно  сказал,  что  тогда  этих  полковников  надо  расстрелять  уже  сегодня,  как  это  сделал  Сталин  с  такими  же  полковниками  и  генералами  перед  войной.  Чувствовалось,  что  эта  мысль  пришла  ему  в  голову  только  что.  Это  было  прозрение  человека,  загнанного  в  угол.  Увы,  великие  победы  делаются  железом  и  кровью.  А  тот,  кто  хочет  побеждать  должен  уметь  проливать  кровь,  как  это  делали  и  Сталин,  и  Жуков.   
Гамлет  говорил,  что  он  «умеет  отличить  сокола  от  цапли»,  хотя  не  всегда.  Наш  народ тоже  умеет,  и  тоже - не  всегда.  И,  тем  не  менее,  «то,  что  было  истинно  великим,  останется  великим  навсегда»  в  нашей  истории.

Понравилась статья- помести в закладки

Копируете статью - поставьте ссылку на оригинал!